| 21970318 23552 19854 932 1общества и отрекается от лжи, в какой жил прежде. Критерием правды социального поведения для Т. становится природа и сознание человека, близкого природе, почти сливающегося с ней.
Неудовлетворённый своим творчеством, разочарованный в светском и лит. кругах, Т. на рубеже 60-х гг. решил оставить лит-ру и обосноваться в деревне. В 1859- 1862 он много сил отдаёт основанной им в Ясной Поляне школе для крест. детей, изучает постановку педагогич. дела в России и за границей (путешествие 1860-61), издаёт педагогич. журн. "Ясная Поляна" (1862), проповедуя свободную, лишённую строгой программности и казённой дисциплины систему образования и воспитания.
В 1862 Т. женится на Софье Андреевне Берс (1844-1919) и начинает жить патриархально и уединённо в своей усадьбе как глава большой и всё увеличивающейся семьи. В годы крест. реформы Т. исполняет обязанности мирового посредника Крапивенского у., разрешая тяжбы помещиков с крестьянами, как правило, в пользу последних. В его мировоззрении в эту пору причудливо соединяются верность духу старой родовой аристократии, далёкой от двора и живущей понятиями сословной чести, и демократич. устремления. "Совестливое дворянство" как бы подаёт руку мужику через голову буржуазии, бюрократии и гор. мещанства.
Аристократ по воспитанию и семейной традиции, Т. нашёл выход из духовного кризиса кон. 50-х гг. в сближении с народом, его интересами, нуждами. Вся логика идейных и творческих исканий писателя нач. 60-х гг. - стремление к изображению нар. характеров (рассказ "Поликушка", 1861-63), эпич. тон повествования ("Казаки"), попытки обратиться к истории для понимания современности (начало романа "Декабристы", 1860-61, опубл. 1884) - вела его к замыслу романа-эпопеи "Война и мир".
60-е гг.- пора расцвета художеств. гения Т. Позади остались "годы учения" и "годы странствий". Живя оседлой, размеренной жизнью, он нашёл себя в интенсивном, сосредоточенном духовном творчестве. Самобытные пути, освоен-
ные Т., при всей его видимой лит. одинокости, привели к новому взлёту нац. культуры.
" Война и мир" (1863-69, начало публикации 1865) стала уникальным явлением в рус. и мировой лит-ре, сочетавшим глубину и сокровенность психологич. романа с размахом и многофигурностью эпич. фрески. Своим романом писатель отвечал на насущное стремление лит-ры 60-х гг. понять ход историч. развития, роль народа в решающие эпохи нац. жизни. Обращение к особому состоянию нар. сознания в гсроич. пору 1812 года, когда люди из разных слоев населения объединились в сопротивлении иноземному нашествию, создало почву для эпопеи. В свою очередь, поэзия нац. общности находила себе поддержку в утопич. взгляде писателя, с любовью воссоздавшего жизнь поместного дворянства начала века. В отчуждённости от своего народа в пору грозных испытаний Т. видит гл. порок "призрачной" жизни петерб. придворного и светского общества. И, напротив, патриотизм Ростовых предстаёт частью общей стихни нар. жизни. Роман пронизывает важнейшая мысль-чувство художника, организующая и его сюжет. Первый этап осознания человеком себя как личности - высвобождение его из пут сословия, касты, кружка (так выделяются и отдаляются от придворного круга, салона Шерер Андрей Болконский и Пьер Безухов).
Второй этап - слияние личного сознания с огромным в неличным миром, с нар. правдой, обогащение ею и растворение себя в ней. При всей противоречивости духовных исканий Болконского и Безухова главным итогом в движении их судеб остаётся преодоление эгоизма и сословной замкнутости: от гордой единичности, субъективности герои приходят к сознанию своей сопричастности другим людям, народу (сходный путь пройдут Левин, Нехлюдов - герои позднейших произведений Т.). Нац. рус. черты автор "Войны и мира" видит в "скрытой теплоте патриотизма" (Собр. соч., т. 6, 1951, с. 214), в отвращении к показной героике, в спокойной вере в справедливость, в скромном достоинстве и мужестве (образы простых солдат, Тимохина, капитана Тушина). Нар. мудрость Кутузова выступает ещё ярче в сравнении с декоративным величием Наполеона, облик к-рого сатирически снижен. При всей художеств. свободе в изображении историч. лиц Т. не выдвигает их в центр своей эпопеи. Он тяготеет к признанию объективных движущих сил истории, слагающих судьбу народа, нации. Война России с наполеоновскими войсками изображена как война всенародная. Русские, по словам Т., подняли "...дубину народной войны ...", к-рая "...гвоздила французов до тех пор, пока не погибло все нашествие" (Полн. собр. соч., т. 12, 1933, с. 120-21).
Полнота и пластичность изображения, разветвлённость и перекрещение судеб, несравненные картины рус. природы - черты эпич. стиля "Войны и мира". Характерные для классич. эпоса понятия рока, судьбы заменяются у Т. понятием жизни в её стихийном течении и разливе. Т. отвергает традиц. представление о "герое". Его героем в романе как бы становится сама жизнь (частная и общая, "роевая"), её неторопливый ход, её радости и горе, победы и неудачи, простые и вечные её моменты (рождение, любовь, смерть), торжество её постоянного обновления. Мысль, психология не менее, чем "жизнь" в её действиях и свершениях, занимают автора романа. Сложная внутр. борьба, неожиданные разочарования и открытия, новые постижения мысли и новые сомнения - вот что неизменно сопутствует исканиям толстовских героев. Автор создаёт иллюзию непрерывно текущего психич. процесса, "ядро" к-рого состоит в стремлении к правде, к справедливости, пробивающих себе путь сквозь инерцию жизни, обычаи среды, настроения минуты.
В романе сказались и очевидные противоречия мысли Т., его недоверие к теоре-тич. знанию, идеализация патриархального рассудка, особенно наглядная в художеств. типе Платона Каратаева. Фи-лос. рассуждения автора о свободе и необходимости, о движущих силах историч. процесса отмечены чертами фатализма. Понятие свободы Т. рассматривает как инстинктивную силу жизни, не подвластную разуму. Но в самой попытке объяснить процессы жизни, учитывая диалектич. соотношение свободы и необходимости, суммируя проявление (направление) воли бесчисленных индивидуумов, Т. стоит несравненно выше совр. ему бурж. историков (таких, как А. Тьер), зачастую считавших "свободные" действия выдающейся личности гл. пружиной движения истории.
В нач. 70-х гг. писателя снова захватывают педагогич. интересы; он пишет "Азбуку" (1871-72) и позже "Новую азбуку" (1874-75), для к-рых сочиняет оригинальные рассказы и переложения сказок и басен, составившие четыре "Русские книги для чтения". На время Т. возвращается к преподаванию в яснополянской школе. Однако вскоре начинают проявляться симптомы душевного кризиса. При слабой власти над Т. традиционной церк. веры, с юных лет подтачиваемой в нём скептич. анализом, грозила рухнуть и его надежда на личное бессмертие. Острое ощущение симптомов социального перелома в 70-егг., связанных с переходом России на бурж. путь развития, усиливало кризис нравств.-филос. мировоззрения Т. Духом скорбного раздумья, безрадостного взгляда на современность веет от мн. страниц центрального произв. Т. 70-х гг.- романа "Анна Каренина" (1873-77, опубл. 1876-77). Подобно романам И. С.
Тургенева и Ф. М. Достоевского, написанным в ту же пору, "Анна Каренина" - это остропроблемное произв., насыщенное приметами времени, вплоть до газетной "злобы дня". Т. всё очевиднее терял надежду на возможность примирения интересов крестьянства и "совестливого" дворянства. Разочарование в бурж. реформах 60-х гг., не принесших ожидаемого социального мира, успокоения и благоденствия, Т. воспринял как доказательство тщеты крутых перемен вообще. Он с тревогой следит за тем, как рушатся остатки патриархального уклада под натиском бурж. прогресса, как падают нравы, ослабевают семейные устои, вырождается аристократия, как непрактичные чудаки Облонские по дешёвке распродают родовые леса и угодья толстосумам Рябининым. Расшатан историч. оптимизм Т., но с тем большей силой ищет он опору и последнее прибежище в патриархальных нравах, в семье. Все попытки Константина Левина, ищущего смысл жизни, разобраться в основах х-ва и обществ. устройства заводят его в тупик, и единственно несомненным благом после всех кризисов личного чувства остаются семейное счастье и наивная вера старика-крестьянина Фоканыча, который "по душе живёт, бога помнит".
История Левина сложным композиц. "замком" сцеплена с историей Анны. Анна Каренина отдалась чувству жизни, презрела узы брака и оттого должна предстать перед высшим судом, на к-рый автор указует эпиграфом: "Мне отмщение и аз воздам". Однако при разбирательстве на этом суде должны быть приняты во внимание и свойства натуры героини, и социальные условия, в к-рых она жила. Юрид. и церковные законы, тысячи неписаных условий светской морали охраняют "святость" брака и часто идут наперекор живому чувству. "Живая жизнь", бьющаяся в Анне, не находит себе естеств. выхода, наталкивается на обществ. лицемерие, и это накладывает на образ героини сначала едва различимую, а потом всё более густую тень трагич. обречённости.
В романе "Анна Каренина" уже эпич. горизонты, меньше той простоты и ясности душевных движений, какие были свойственны героям "Войны и мира", и больше обострённой чуткости, внутр. насторожённости и тревоги, отражающих общую атмосферу зыбкости, неустойчивости жизни. Характеры, изображённые в романе, требовали от автора едва ли не ещё более утончённого и сложного, чем в "Войне и мире", психологич. письма. Внутр. монолог, спор двух голосов в душе героя, передача психологич. состояния с помощью нейтральной подробности - приёмы, разрабатывающиеся ещё в раннем творчестве Т., в "Анне Карениной" использованы для воплощения тончайших нюансов любви, разочарования, ревности, отчаяния, духовного просветления. "Анна Каренина" была во многом романом автобиографическим, романом-исканием, работая над к-рым, Т, сам уяснял себе взгляд на современность и свою собств. жизнь. Проблематика романа непосредственно подводила Т. к идейному "перелому" кон. 70-х гг., к окончат. переходу на позиции патриархального крестьянства.
Новое миросозерцание Т. (см. Толстовство) широко и полно выразилось в его произв. "Исповедь" (1879-80, опубл. 1884) и "В чём моя вера?" (1882-84). Т. приходит к выводу, что всё существование высших слоев общества, с к-рыми он был связан происхождением, воспитанием и жизненным опытом, построено на ложных основах. Сознание тщеты жизни вообще и в особенности перед лицом неизбежной смерти приводит к усилению религ. настроений Т. Социальные выводы, сделанные Т., были столь же решительны. К характерной для него и прежде критике материалистич. и позитивистских теорий прогресса, к апологии наивного сознания добавляется теперь резкий протест против гос-ва и казённой церкви, против привилегий и образа жизни своего класса, вскормленного крепостнич. традициями, развращённого буржуазностью и бюрократией. Свои новые социальные взгляды Т. ставил в связь с нравств.-религ. философией. Труды "Исследование догматического богословия" (1879-80) и "Соединение и перевод четырёх евангелий" (1880-81) положили основу религ. стороне толстовского учения. Очищенное от вековых искажений и грубой церк. обрядности, христ. учение в его обновлённом виде должно было, по мысли Т., объединить людей идеями любви и всепрощения. Сторонник самой резкой и сокрушительной социальной критики, Т. вместе с тем выступил с проповедью непротивления злу насилием, считая единственно разумными средствами борьбы со злом его публичное обличение и пассивное неповиновение властям. Путь к грядущему обновлению человека и человечества он видел в индивидуальной духовной работе, нравств. усовершенствовании личности и отвергал значение политич. борьбы и революц. взрывов.
В 80-е гг. Т. заметно охладевает к художеств. работе и даже осуждает как барскую "забаву" свои прежние романы и повести. Он увлекается простым физич. трудом, пашет, шьёт себе сапоги, переходит на вегетарианскую пищу. В то же время растёт его недовольство привычным образом жизни близких. В его публици-стич. работах "Так что же нам делать?" (1882-86) и "Рабство нашего времени" (1899-1900) дана резкая критика пороков совр. цивилизации, но выход из противоречий Т. видит по преимуществу в утопич. призывах к нравств.-религ. самовоспитанию. Собственно художеств. творчество писателя пропитывается публицистикой, прямыми обличениями неправого суда и совр. брака, землевладения и церкви, страстными обращениями к совести, разуму и достоинству людей. В повести "Смерть Ивана Ильича" (1884-86) Т. рассказывает историю обыкновенного человека, на пороге смерти ощутившего бессмысленность своей жизни. Просветление души умирающего, симво-лич. "свет", возникающий в последние минуты в его сознании, должны были, по мысли Т., воплощать идею религ. "спасения". Но эти иллюзии были побеждены трезвым психологич. реализмом повести. Повесть "Крейцерова соната" (1887- 1889, опубл. 1891) и примыкающую к ней по проблематике повесть "Дьявол" (1889-90, опубл. 1911) Т. посвятил теме чувственной любви, борьбы с плотью, к-рую призвано победить христ. начало любви, лишённой всякого своекорыстия.
В то же время Т. начинает проявлять серьёзный интерес к драматич. жанрам. Драма "Власть тьмы" (1886) и комедия "Плоды просвещения" (1886-90, опубл. 1891) представляют как бы дилогию, две стороны единой мысли автора. Драма изобличает тлетворное влияние гор. цивилизации на деревню. "Власть тьмы" замечательна своим нар. языком, суровым реализмом в изображении деревенского быта. В комедии "Плоды просвещения" с блестящей художеств. фантазией изображена др. сторона социального конфликта: нравы большого барского дома, причуды его хозяев, пустые затеи праздности, нелепые и оскорбительные в свете мужицкой нужды и беды. Т. приходит к мысли, что необходимо писать иначе, проще, доступнее, адресуясь к нар. читателю. Этим настроением вызваны к жизни т. н. "народные рассказы" 80-х гг. ("Чем люди живы", "Свечка", "Два старика", "Много ли человеку земли нужно" и др.), написанные в жанре притчи. Особняком стоит близкий к этому циклу по теме большой рассказ "Хозяин и работник" (1894-95).
В 90-е гг. Т. пытается теоретически обосновать свои взгляды на иск-во. Иск-во содержательное, посв. высоким нравственно-религиозным целям, Т. противопоставляет искусству упадочному, декадентскому. В трактате "Что такое искусство?" (1897-98) он выдвигает теорию "заражения" иск-вом (т. е. закрепления и передачи раз испытанного чувства посредством линий, красок, звуков, образов) и в этом видит основу эмоционального переживания читателя, зрителя, слушателя. "Главное значение искусства",- по Т.,- "значение объединения" (Полн. собр. соч., т. 57, 1952, с. 132).
Т. деятельно поддерживает возникшее в 1884 изд-во "Посредник", руководимое его последователями и друзьями В. Г. Чертковым и И. И. Горбуновым-Посадовым и ставившее своей целью распространение в народе книг, служащих делу просвещения и близких толстовскому учению. Мн. произв.. Т. по цензурным условиям печатались сначала в Женеве, затем в Лондоне, где по инициативе Черткова было основано изд-во "Свободное слово". В 1891, 1893 и 1898 Т. участвует в помощи крестьянам голодающих губерний, выступает с воззваниями и статьями о мерах борьбы с голодом; во 2-й пол. 90-х гг. он много сил отдаёт защите религ. сектантов - молокан и духоборов, содействует переезду духоборов в Канаду. В письмах к Александру III и позднее к Николаю II он протестует против репрессий, произвола самодержавия. Ясная Поляна (в особенности в 1890-е гг.) становится местом паломничества людей из самых дальних уголков России и из др. стран, одним из крупнейших центров притяжения живых сил мировой культуры.
Главной художеств. работой Т. 90-х гг. явился роман "Воскресение" (1889-99), сюжет к-рого возник на основе подлинного судебного дела. В поразительном стечении обстоятельств (молодой аристократ, виновный некогда в соблазнении девушки-крестьянки, воспитанной в барском доме, должен теперь как присяжный заседатель решать в суде её судьбу) выразился для Т. весь алогизм жизни, построенной на социальной несправедливости. Художественно значительна и принципиально нова для Т. история "воскресения", духовного пробуждения Катюши Масловой. Нравств. возрождение переживает и князь Нехлюдов. Новый тип романа - социальной панорамы - давал возможность писателю провести перед читателем вереницу лиц, принадлежащих к различным социальным сферам,- от петерб. придворных покоев и роскошных особняков до нищих деревень и пересыльных тюрем. Всю силу своего обличения Т. направляет против обществ. узаконений и институтов - гос. власти, суда, церкви, привилегий дворянства, земельной собственности, денег, тюрем, проституции. Горячий протест вылился в романе в прямую проповедь, сатирич. изображение людей богатых и властвующих соединилось с симпатией к трудовым низам. Художественно исследуя судьбы людей из нар. среды - ссыльных, крестьян, революционеров, Т. подчёркивал общее для всех них положение бесправия и угнетения, сковывающее духовные силы народа. Резкая критика церковных обрядов в "Воскресении" была одной из причин отлучения Т. святейшим Синодом от православной церкви (1901).
В этот период отчуждение, наблюдаемое Т. в совр. ему обществе, делает необычайно важной для него проблему личной нравств. ответственности с неизбежными при этом муками совести, просветлением, моральным переворотом и, наконец, разрывом со своей средой. В художеств. структуре его произв. возникает тенденция к жанру обозрения, цепочке событий, соединяющей разнородные области жизни, захватывающей всё новых и новых героев. Крепкая причинная взаимосвязь людей и событий даже при слабой сюжетной связи позволяет рассматривать все последствия действия или поступка. Так построены "Воскресение", "Хаджи-Мурат" (1896-1904, опубл. 1912), "Фальшивый купон" (1902-04, опубл. 1911), неоконч. повесть "Нет в мире виноватых" (опубл. 1911). Типичным становится сюжет "ухода", резкого и коренного перелома в жизни, обращения к новой жизненной вере ("Отец Сергий", 1890-98, опубл. 1912; "Живой труп", 1900, опубл. 1911; "После бала", 1903, опубл. 1911; "Посмертные записки старца Фёдора Кузмича...", 1905, опубл. 1912). На склоне лет Т. проявляет интерес к жанру рассказа. Наивысшими достижениями этого периода деятельности
Т. были повесть "Хаджи-Мурат" и драма "Живой труп". Обличая в"Хаджи-Мурате" в равной мере деспотизм Шамиля и Николая I, Т., словно бы вернувшись к воспоминаниям молодости поры "Казаков", воспел чистоту естественного, цельного человека и, вопреки непротивленческой философии, прославил мужество борьбы, силу сопротивления и любви к жизни. В пьесе "Живой труп" внимание писателя приковано к проблеме "ухода" от семьи и от среды, в к-рой "стыдно" жить Феде Протасову. Пьеса - свидетельство новых художеств. исканий Т., объективно близких чеховской драме (психологич. "второй план", многоголосие диалога и т. п.).
В последнее десятилетие жизни Т.- признанный глава рус. лит-ры, защитник реалистич. направления от модных декадентских влияний. Он поддерживает личные отношения и сочувственно относится к таким писателям, как В. Г. Короленко, А. П. Чехов, М. Горький. Продолжается и обществ .-публицистич. деятельность Т. (воззвания, статьи, работа над кн. "Круг чтения"). Однако как раз в то время, когда толстовство получает широкую известность в качестве идейной доктрины, сам Т. испытывает колебания и сомнения в правоте своего учения. Ход событий в преддверии Революции 1905-07 ставит перед серьёзным испытанием его патриархальные идеалы. Всемирно известными выступлениями Т. стали его горячие протесты против смертной казни (статья "Не могу молчать", 1908).
Последние годы жизни Т. провёл в Ясной Поляне в непрестанных душевных страданиях, в атмосфере интриг и раздоров между толстовцами, с одной стороны, и С. А. Толстой - с другой. Пытаясь привести свой образ жизни в согласие с убеждениями и тяготясь бытом помещичьей усадьбы, 28 окт. (10 ноября) 1910 Т. тайно ушёл из Ясной Поляны, по дороге простудился и скончался на ст. Астапово. Смерть Т. потрясла Россию. В своём отклике на это событие Ленин отметил, что писатель "...сумел поставить в своих работах столько великих вопросов, сумел подняться до такой художественной силы, что его произведения заняли одно из первых мест в мировой художественной литературе" (Полн. собр. соч., 5 изд., т. 20, с. 19).
Творчество Т. знаменовало новый этап в развитии рус. и мирового реализма, перебросило мост между традициями классического романа 19 в. и лит-рой 20 в. Реализму Т. свойственны особая откровенность тона, прямота и вследствие этого сокрушит. сила и резкость в обнажении социальных противоречий. Непосредств. эмоциональная заразительность, умение воссоздать саму "плоть жизни" сочетаются в толстовском творчестве с гибкой и острой мыслью, глубоким, предельно искренним психологич. анализом. Здоровый, полнокровный реализм Т. стремится к сочетанию анализа и синтеза, тяготеет к целостному осмыслению мира, осознанию законов, по которым движется жизнь человека. Не доверяя сложившимся мнениям и предрассудкам, Т. на всё хочет взглянуть заново и по-своему; отбрасывая разные виды литературных штампов, он строит своё иск-во лишь на том, что сам видел, понял и угадал. Т. захватывают духовное бытие личности, напряжение ищущей мысли, тревоги совести. Но его реализму свойственны и пластич. лепка характеров, яркая словесная живопись в картинах быта, историч. и жанровых сценах.
Реализм Т., тесно связанный с нац. рус. традицией, развивший и закрепивший её, несёт в себе и огромное общечеловеческое содержание. Традиции реализма Т. были восприняты и усвоены молодой сов. лит-рой. Они до сих пор остаются для сов. писателей одними из наиболее важных и жизнеспособных традиций клас-сич. наследия.
Т. оказал огромное влияние на эволюцию европ. гуманизма, на развитие реалистич. традиций в мировой лит-ре. Во Франции Ромен Роллан, Ф. Мориак и Р. Мартен дю Гар, в США Э. Хемингуэй и Т. Вулф, в Англии Дж. Голсуорси и Б. Шоу, в Германии Т. Манн и А. Зегерс, в Швеции А. Стриндберг и А. Лундквист, в Австрии Р. М. Рильке, в Польше Э. Ожешко, Б. Прус, Я. Ивашкевич, в Чехословакии М. Пуйманова, в Китае Лао Шэ, в Японии Токутоми Рока - каждый по-своему испытал на себе влияние творчества Т. Велико было воздействие Т. на культуру Индии и на деятельность М. Ганди. Произв. Т. бесчисленное количество раз экранизировались и инсценировались в СССР и за рубежом. Пьесы Т. многократно ставились на сценах всего мира.
Изучение творчества Т. в отечественном и мировом литературоведении началось ещё при жизни писателя. Существенное значение для изучения Т. имели статьи о нём Г. В. Плеханова, В. Г. Короленко, очерк М. Горького "Лев Толстой" (1919). После Октябрьской революции 1917 интерес к наследию Т. заметно усилился.
Статьи В. И. Ленина о Т. (1908-11), впервые собранные воедино в 1924, оказали решающее влияние на изучение его наследия в СССР. Ленин раскрыл теснейшую связь противоречий в учении и творчестве Т. с противоречивой психологией рус. пореформенного крестьянства, пробудившегося к ист. деятельности, и в этом смысле определил его значение как "зеркала русской революции". По словам Ленина, "...противоречия во взглядах и учениях Толстого не случайность, а выражение тех противоречивых условий, в которые поставлена была русская жизнь последней трети XIX века... Толстой велик, как выразитель тех идей и тех настроений, которые сложились у миллионов русского крестьянства ко времени наступления б |
